Так-то я не подлая, а злая только если очень довести, и тогда не злая, а свирепая.
Впрочем, сегодня не было повода, но всё равно был поступок, подозреваю — не великодушный, хотя маленький.
Впрочем, из таких мелочей, как их маленьких кирпичей, мы и состоим и являем свою целую личность.
Стояли после работы всем коллективом в одной большой очереди.
Эта очередь помимо малой скорости, жизненной необходимости и частых пятнадцатиминутных антрактов, имеет некоторые социальные качества — бессовестные являются в очередь позже, но уходят раньше, совестливые приходят раньше, уходят позже, вынужденно пропуская тех, кто лезет вперед.
В самом деле — не всем же лезть вперед, иначе вообще не получится никакой очереди, а будет свалка.
На совестливых зиждется структура очереди. Тем паче в этом случае — все коллеги — и борзые и совестливые, потому спорить не пристало.
Полчаса не такое время, то бы расходовать энергию на ругачки, когда аккумулятор и так подсел и сил нет даже дышать, не то что бы спорить и выяснять «кто после кого стояло, а кого тут
не стояло».
И я стояла.
В начале моего стояния спустился очень молодой человек, занял за мной и отошел по каким-то своим делам, возможно ушёл дорабатывать свою смену.
Через 30 минут — вернулся.
Я прекрасно его запомнила, хотя могла бы и не утруждаться. Он не запомнил.
И что, думаете я ему сказала — ты за мной, товарищ, становись рядом, не дрейфь, место застолблено и ждет тебя? Не-а, ничего подобного.
— Вспоминай за кем занял, а если забыл — твои проблемы — изрекло самолюбие.
Он так и не вспомнил и ушел в конец очереди.
Всякий, кто смеет забывать меня через полчаса — пойдет лесом или в конец.
Помнить меня, помнить, помнить все 30 минут!
Синдром охранника, однако.