Есть книги, которые без сомнения называешь любимыми, возвращаешься к ним неоднократно в те мгновения, когда душа просит знакомой и приятной пищи.
Это возвращения к переживаниям, которые хочется повторить, даже если это не радость и торжество победы главного героя, даже если это боль и слёзы.
Это эмпатия, проникновение в персонажа, его жизнь, отождествление себя с ним.
Это ощущение и очередное убеждение в том, что ты живой нормальный человек, который может ещё чувствовать, не до конца выгорел, не обратился в кучку циничного пепла, даже если ты в самом эпицентре своего внутреннего пожара.
И вот перед тобой ставят вопрос, а какая книга у тебя любимая?
Ты недолго, а иногда даже вовсе не задумываешься, ты знаешь ответ на этот вопрос.
Это же элементарно.
Недавно на память мне пришли три произведения, которые я никогда не называла и даже не подозревала. что они любимые, но читала их по нескольку раз каждое. Во время прочтения я была эмоционально ровна — ни слёз, ни смеха, ни привязки к героям.
Читала несколько раз и не пришло в голову, что это что-то большее.
Почему? Да, мало эмоций, что бы сказать — Вот она, моя любимая книга!
И только недавно мне они вспомнились. И подумалось, что странно, книги, прочитанные ни по одному разу и не добавленные в список любимых.
Вот эти произведения.
1. Эрнест Хемингуэй. Старик и море.
2. Джек Лондон. Любовь к жизни.
3. Леонид Андреев. Жизнь Василия Фивейского.
Недавно поняла, что в в этих произведениях, не взирая на разность повествования, есть нечто общее.
Глубокий драматизм, одиночество персонажей, удары судьбы, рок, потери, когда всё, что остаётся это одна человеческая жизнь.
И всё же, почему эти произведения, без признания их любимыми, были таковыми по факту их многократного чтения? Что привлекало?
Отождествление и узнавание себя в героях, пусть и не в таких крайних формах, рок, одиночество и одновременно отсутствие любви к своему зеркалу.