А некоторым душам нужны якоря, что бы удержать их в пределах этой бренной планеты. Они взлетают в облака с того момента, как бутон сознания начинает распускаться – он парусит, планирует на восходящих потоках мечты, рвется в глубину небес, от земли, от земли, от земли…
Пока человек, что называется «не организован», спроса с него меньше, а летать проще – можно отсутствовать: придумать всё что угодно, играть во всё что придумал, зачитываться Льюисом Кэрроллом, сказками, и жить, веря в собственные фантазии.
В школе, из облаков, тебя возвращают учителя, строго произнося твоё имя, так что ты падаешь в свою оболочку резко и приходишь в себя за партой.
Он у вас рассеянный – периодически слышат родители такого ребёнка.
Рассеянный, не способный — слышит ребенок без тяжёлых якорей, от немудрых родителей. И верит им, на свою беду. Дети всегда верят взрослым.
Посторонние взрослые тоже порой возвращают на землю и часто грубо.
Они не знают, что ребенок не делает того или иного, не со зла или вредности, а потому что ушел в свои мысли.
Тебе девять, ты спокойно сидишь в автобусе, едешь в свою школу, и мечтаешь по своему обыкновению, забываешься – улетел.
И вдруг, тебя возвращает, чей-то недоброжелательный голос — посторонний дяденька тебя громко стыдит перед всеми – не уступила место старому человеку. А я его не видела. Ну и что, что он стоял в десяти сантиметрах. Не видела. Да, это бывает.
Так в тебя закладывается первый якорь, похожий на большой тяжелый камень на душу — витать в облаках это плохо. Земля внушает тебе, что ты ущербный, потому что не достаточно укоренившийся. Это справедливый факт — без якорей жить тяжело.
Чуть позже, ты способен осознать, правила жизни в этом мире и найти себе якоря самостоятельно, что бы они тебя крепко держали в пределах земного притяжения: учишься всему, что помогает приспособиться,– рукоделью, ручному труду, кулинарии. Что-то получается лучше, а что-то из ряда вон. У приземлённых людей, таких проблем нет.
Позже ты сознательно ищешь якорь поувесистей: строишь свою личную жизнь, тебя находит твоя вторая половина, ты рожаешь детей, и вроде бы, приземляешься. Нет, даже не приземляешься – ты неистово зарываешься в землю, в самые прекрасные земные заботы из всех возможных – ты живешь на земле, под землёй, ты ешь эту землю, она ест тебя. Вот уже кажется, что ты сама земля, ну просто её воплощение – некий землявичок, земельный человечек.
Однако, стоит чуть ослабить натяжение – всё повторяется.
Сколько бы тебе ни было лет, как бы ни выглядела твоя жизнь, сколько бы ни было возложено на тебя забот, работ и обязанностей – неизменно мечтательная и лёгкая душа взлетает при первой же возможности.
Она осталась такой же невесомой, как будто тебе всё еще пять лет. Да, теперь она скептична, в чём-то цинична, недоверчива, она много раз разбита и склеена, ранена и убита, она умирала и воскресала, болела и выздоравливала.
Душа умудрилась и стала опытной. И осталась летящей, как видавший виды воздушный шар, заплатанный бесконечное множество раз, но не потерявший своей способности.
Мечтать и думать, тебе по-прежнему интересней, чем вязать носки.
Вот тебе уже очень много лет — ты стареющий фантазёр, не смотря на то, что путь уже направляется к финишу — в землю. А ведь именно тогда ты обретёшь свободу, и не будешь нуждаться ни в каких якорях.
Да, и в старости ты чувствуешь себя легким, готовым улететь любой момент.
И бесконечно одиноким в своей любви к полётам. Они тебе нужны, как дыхание.