Далеко не у каждого ребенка есть мечта — кем ему стать, когда он вырастет. У меня мечта была, и конкретная — я мечтала быть медиком. Не медсестрой, не сидеть в регистратуре с телефоном и в горе бумажек. Я мечтала быть врачом — практиком. А конкретно — хирургом. Конечно же, меня спрашивали — а зачем, девочка ты этого хочешь? Мой ответ был ужасен по своей форме, но прекрасен в своей искренности: Мне интересно что у человека внутри. Да, а кому было не интересно? Кто из детей не наблюдал забытый, разлагающийся труп кошки, наблюдая как время и тлен преобразуют его? Не? А мне вот это нравилось. Снобы могли бы обвинить ребенка в нездоровых наклонностях. Это же было элементарное детское любопытство.
Девочка Оля наблюдала с любопытством за кошками, живыми и не очень, штудировала «Здоровье» и «Юный Натуралист»(я очень рано и самостоятельно научилась читать), играла в детский набор «больница» и выполняла простые поручения родителей, по регулярной раздаче витаминов всей семье. И, параллельно с этим выслушивала, что медик из тебя будет никудышный — руки не из того места растут, рассеянная. Короче, никаких необходимых черт, которыми должны обладать медики, во мне не наблюдали. И не стеснялись это произносить вслух, с завидной регулярностью. Даже витамины раздавались не так регулярно, и кошки погибали не так часто.
Что же, внушение было сделано убедительно. Самооценка, находящаяся на верхней границе нижней ступеньки — быстро опустилась. Оля оставила мечту быть врачом( у неё же крюки и рассеянность), а никакой другой мечты в ее душе не поселилось. Не так быстро этим мечты селятся в человеческом, тем более, детском сердце. И когда не понятно «для чего делать», нет ни малейшего желания делать. Если ты знаешь — «зачем», есть мотивация. У меня так. И совсем было не понятно, для чего нужно учиться — цели то не было. Никто не подсказал, куда с рассеянностью и «крюками» можно себя направить. Подсказывать и направлять — это было не интересно окружающим взрослым. Вот разрушить мечту — это запросто! Кем быть — не знала, было ни малейшего желания быть хоть кем-то. Путь впереди был в тумане. Отучилась по специальности, название которой в начале, было вообще абстрактным набором звуков — совсем не понятно. И. даже учась по этой специальности, по биологии получала сплошные пятерки. Только теперь для чего? Начала работать, и вместо того, что бы кого-то лечить — упорно гробить свое здоровье. По иронии судьбы, заработав себе БСС, и испортив позвоночник — была уволена и оказалась в кругу медиков. В стационаре, в качестве санитарки. Это был важный, открывающий мне глаза, этап жизни. Я ощущала, что здесь я бы была на своем месте, и смогла бы не хуже окружающих меня, медсестер. Я видела, что имею все данные для медика. И параллельно увидела, как несостоятельна наша медицина.
Я возила больных людей на консультации — сопровождала, и была в шоке, когда при мне, буквально в течение одного часа, три разных врача онколога рекомендовали, несчастной бабульке разные способы лечения. При чем, один способ противоречил и исключал другой. И когда я с этими рекомендациями и бабкой, пришла от одного онколога к другому, он на меня так орал, и взывал к ответственности, как будто это я написала эти назначения. От шока мне даже не было обидно.
В стационар я вернулась с еще более несчастной бабкой и глазами по пять копеек. Я была в трансе от нашей медицины, от наших врачей.
Поработав в стационаре, я не избавилась ни от БСС, не исправила свой позвоночник. Доходило до того, что сердобольные больные помогали мне, потому что со своим, защемленным нервом, я просто физически не могла ведро поднять. Больные мне носили ведра. )
Прошли годы. Стационар и моя работа в нем, остались за спиной. Болезни остались со мной. В течение нескольких лет, произошел ряд трагических событий, после которых я ощутила себя, обреченной на скорую и мучительную смерть. Ощущение тупика, отсутствие выхода, и вопрос — не я ли следующая в мир иной.
Буквально через два месяца, меня приглашают работать в центр массажного оборудования. Это оборудование, работающее по принципам восточной медицины. Я обучаюсь, вникаю в принципы, по которым все работает. Получаю ответы на свои вопросы. Я счастлива. Выход есть. Еще на практике, наблюдаю как оживают люди.
Попав в этот центр в качестве консультанта, чувствую себя на своем месте. Открываю в себе новые таланты и вытаскиваю из недр зарытые.
Оказывается, я умею очень интересно и убедительно объяснять, читать лекции, обладаю эмпатией и коммуникабельностью, могу применять свои способности и любовь к пению на радость людям.
Параллельно сама избавляюсь от своих хроников, пользуясь аппаратами.
Лучшая работа для меня, казалось бы. Ведь я идеальный, ответственный, обаятельный, консультант в центре массажных аппаратов и восточной медицины, который ко всем талантам умеет красиво петь и читает интересные лекции.
Наш генеральный, моих коллег отчитывал как бездарей, меня же просил работать вместе с ним. Это просто факт, без хвальбы.
Через год я остаюсь без работы. Почему? Человеческий фактор. Эту ситуацию я описывала раньше.
Мой бывший посетитель помог мне устроится на новую работу, на которой, чем меньше в тебе индивидуальности и сочувствия к кому бы там ни было — тем лучше будет твоя производительность и зарплата. Да, мой любимый посетитель, теперь мой коллега. Ирония судьбы.
Будучи не долго в разных сферах здоровья, мне хватило информации, что бы на практике, сравнить две медицины. Окончательно разочароваться в отечественной. Возлюбить Восточную.
Но, для наших людей восточная дорога и не привычна. Люди, в большинстве своем, не привыкли отдавать за здоровье деньги, пока организм «терпит». В Восточной же. основой здоровья является постоянная профилактика и упор делается на собственные ресурсы организма.
И у Восточной медицины результат появляется лишь спустя время и его надо поддерживать.
А наши люди все хотят получить волшебную таблетку- съел и здоров на всегда. Менталитет чужой изменить очень сложно. Пыталась — знаю.
Я подумала, что может и к лучшему, что я не медик. Иначе, занималась бы чем-то не продуктивным. Была бы причиной чужих несчастий.
В нашем центре, люди из всех больниц и стационаров приходили, как к последнему, не испытанному варианту. И получали результат.